История одной собаки.
Я всю cвою детскую жизнь мечтала об овчарке. Мы жили в однокомнатной квартире - муж, я и наш маленький сын. Из мебели самым выдающимся был старый диван, пара табуреток да старый сервант. Моя мама решила изменить наш интерьер и дала нам денег на платяной шкаф - на них мы и купили собаку. Двухмесячный восьмикилограммовый увалень Уран до дома дошлепал своим ходом, так как за пазухой не поместился. На дворе стоял декабрь последнего десятилетия века.
Грудного молока у меня хватало не только кормить сына, но и варить кашу щенку, а на остатках стряпать оладьи мужу. Так что росли все три "малыша" быстро и хорошо, особенно щенок, хотя и был моложе сына на целых две недели. Уранчик необычайно быстро схватывал на лету "понятия" нашей жизни, был удивительным образом послушен, привязчив и доброжелателен. Когда обоим детям исполнилось по четыре месяца, мы с мужем рискнули оставить их ровно на полчаса, чтоб насладиться свободой без обуз. К чести сына, все полчаса он проспал на балконе в своей коляске. К нашему ужасу, маленький щенок распустил на шнурки по полсантиметра шириной, дермантин входной двери и коврик у порога. Разбросанная по прихожей вата и погнутые гвозди наводили на мысли о группе хорошо подготовленных вандалов. Дорога в кухню была усыпана мусором из помойного ведра, выложенным достаточно равномерно, на полу самой кухни была лужа, в центре которой пахла конкретная куча. Урашка улыбался и был бесконечно счастлив нашему возвращению.
Время шло, и уходить из дома без сопровождения собаки приходилось все чаще и чаще. Каждый божий раз меня встречала уставшая от погромов квартира. В шесть месяцев за два часа моего отсутствия Уран успел в очередной раз распустить уже дважды отремонтированную обшивку двери, снять обои до высоты висящего зеркала, сгрызть, чудесным образом открыв стенной шкаф, всю мою и мужа обувь и распотрошить мусорное ведро от входной двери до кухонной раковины. Словом, обычный набор проделок, ничего нового. Но терпение мое лопнуло и я, яростно выводя каждую букву, написала объявление, суть которого сводилась к следующему: " по семейным обстоятельствам ( аллергия у ребенка)хочу отдать в добрые руки хорошего чистокровного щенка немецкой овчарки с высокоразвитым интеллектом."
Успокоившись, я порвала написанное в надежде на лучшее… Боже мой, какая это была ошибка с моей стороны! Уходя из квартиры, я решила положить конец моим, и квартиры, мучениям - оставила Урана в прихожей, предварительно привязав дверь комнаты веревкой к двери ванной, а дверь ванной связала с дверцами стенного шкафа. Столь сложная и хитрая конструкция должна была не позволить никакой самой умной в мире собаке открывать, рвать и портить что-либо. Когда вечером я пошла домой, меня начали одолевать нехорошие предчувствия…
В дом войти я смогла не сразу, мешала куча полусъеденной нашей последней обуви, вернее, ее остатков. Здесь же валялась хлебница, этакое искусство деревянного зодчества с обгрызенной крышкой, сожранным хлебом, крошки которого плавали в огромной луже естественных надобностей моей энергичной собаки. На полу также валялся "убитый" алоэ, присыпанный землей, еще хранил отпечатки лап, осколки стеклянной банки украшали плинтус вперемежку в обрывками обоев. Пол около входа в комнату был основательно прокорябан когтями, глубокие борозды в паркете со следами крови оставляли в душе неизгладимое впечатление. Посреди этого хаоса я все-таки разглядела свою собаку, прикинувшуюся плинтусом у туалета.
Уранчик заискивающе улыбался, показывая абсолютно черный язык и жутко сиреневые зубы."Чтоб ты сдох!"- эмоциям предела не нашлось, разбитая и облизанная ампула с марганцем стала последней каплей, так как после трудов праведных пес налакался собственной мочи, густо сдобренной марганцовкой, и вид его языка привел меня в состояние запредельной ярости. Я села писать объявление о продаже подрощенного щенка немецкой овчарки…
С помощью мужа и валерианки в квартире и на сердце был наведен порядок, и Уран опять был прощен. Собака настолько была умна и желанна в общении, что могла часами занимать восьмимесячного ребенка играми и развлечениями, пока мы были заняты делами. Но каждый раз, собираясь уйти из дома, я морально готовилась к материальным потерям. Решив проучить собаку, как-то я строгим голосом сообщила, что отныне место пса - на балконе. Уран принципиально не возражал. На этот раз визит вежливости к родителям затянулся на четыре часа. Сердце не по-хорошему ныло, когда мы торопились домой. Заскочив в квартиру, я увидела, что дверь в комнату по-прежнему закрыта. Значит, все-таки сидит на балконе, возрадовалась я и вошла в комнату…
Уран был настолько увлечен прогрызанием балконной двери, что не сразу заметил наш приход. Я дошла до балкона на негнущихся ногах и открыла дверь, вернее то, что от нее осталось - ручку и верхнюю часть. Вся в опилках от усердного старания, морда моего кобеля приняла извиняющееся выражение, резцы зубов были поколоты от торчащих гвоздей, сам пес готов был принять форму горшочка для цветов. Нижней части наружной двери балкона не было совсем, а внутренняя часть находилась в активной разработке. От деревянного настила, ранее покрывающего бетон балкона, остались лишь неровные кучи опила, словно отбросы пилорамы.
Отбив о вредительскую собаку ноги, выпив полфлакона валерианки, я села писать объявление. К слову, к этому времени ОКД Ураном был сдан на 1 степень, о чем свидетельствовал первый в моей жизни официальный диплом за дрессировку служебной собаки. Написав пяток объявлений, я вытерла слезы и развесила их по нашему району: "Продается кобель немецкой овчарки, 10 месяцев, умный, ОКД 1 степень, с крепкой нервной системой. Обращаться…." Утром я бегом пробежала по местам объявлений и собрала никем не прочитанный крик души…
В начале девяностых наша жизнь круто изменилась - из простых граждан мы с Ураном стали настоящими милиционерами. Уверенность в надежности своей собаки помогала мне выходить практически из любой ситуации с минимальными потерями. Подготовка Урана у лучших учителей города, его абсолютно человеческая работоспособность и природный талант к обучению сделали собаку идеальным напарником и другом. С ним было не страшно в любых передрягах жизни, я могла положиться и довериться ему полностью. Среди глубокой ночи я могла пойти через весь город к друзьям, зная, что им нужна была моя помощь в трудную минуту. Когда я где-нибудь надолго останавливалась, Уран обычно садился за моей спиной и внимательно смотрел по сторонам. Я всегда гордилась своей «закрытой» спиной и могла не беспокоиться за свою безопасность.
Однажды, в темном переулке во время моего разговора по телефону, а было уже достаточно позднее время, ко мне направился странного вида мужчина. (Вид и дяденьку я разглядела после). Каким-то десятым чувством я поняла, что что-то не так, и обернулась. Уранище в этот момент молча прыгнул. «Лежать!!!» - заорала я. Мужик сел, а моя безукоризненно отдрессированная собака легла с прыжка перед ним. Договорив по телефону, я забрала собаку и мы ушли, оставив сидящего перед телефонной будкой странного мужика.
Не знаю, в какой момент жизни пришло осознание того, что наша собака способна серьезно покалечить человека. Может быть, когда при проведении плановых рейдов по притонам и подвалам, во время неожиданного выпада одного из задержанных в сторону сотрудника милиции, Уран так резко рванул нападавшего за ногу, что просто «развалил» икру пополам. Или, работая по следам преступников, совершивших налет на квартиру, мы с Ураном вывели оперативную группу к заброшенному дому, где на втором полусгоревшем этаже находились восемь человек, в том числе и те, кто совершил это преступление. Молодые люди не только не согласились пройти с нами, но и попытались оказать активное неповиновение с применением металлических прутов.
Уже после всего, что произошло потом, выяснилось, что двое пострадали серьезно, остальные шестеро отделались малой кровью. Подъехавшие на помощь милиционеры с ближайшего райотделаотдела поинтересовались, сколько было собак? Оценив возможности моего пса, густо сдобренные жгучим желанием кого-нибудь зацепить, пришлось добавить к добротному ошейнику добротный намордник. Он Урану не мешал жить, но мне стало гораздо спокойнее. Угрызения совести больше меня не мучили. За время нашей с Уранчиком службы прибегать к снятию защиты почти не приходилось.
Несмотря на столь грозную славу, Уран в жизни все-таки был очень компанейским псом. После пяти лет он достаточно расслабился, любил ходить с моими друзьями в киоск, участвовал во многих проделках нашей жизни. Он позволял себя тискать и гладить, с удовольствием воровал еду, брал из чужих рук, горячо любил детей. Больше всего на свете пес боялся докторов и уколов. Иногда мне казалось, вот пойдет кто-нибудь против Урана со шприцем наперевес и со словами: « Так, укольчик в ж…», и все, нет песика, ищите его семеро. Вне службы это была просто другая собака. При этом его детская способность находить выход из любого закрытого помещения просто потрясала.
Будучи на службе, Уран не мог жить в вольере, перемахивал 2,5 метровые стены, копал подкопы, прогрызал полы. За пять лет службы вольер собаки был похож скорее на бункер, обшитый листами металла, затянутый сеткой, усиленной пятисантиметровыми досками. Но служба есть служба. Обладая превосходным нюхом, великолепно обученный, коммуникабельный, пес пользовался авторитетом (если так можно выразиться) у людей и у собак.
К сожалению, век рабочей овчарки недолог, Уранчик прожил еще меньше - всего семь лет. Он сильно болел, но, оставаясь один, преодолевал любые преграды и заборы, отделяющие его от свободы. И каждое утро, радуясь, встречал меня у ворот на горке, словно не было долгих часов расставания и рвущего сердце одиночества. Верности и преданности этой собаки не было предела… Так и ушел из жизни, улыбаясь, прося прощения за все и прощая меня за ошибки…